Антуана больше нет. Он ушел в Страстную пятницу. 22 апреля 2011. Он в доме Отца. Антуан — это Антуан Лесерф . Генерал-лейтенант Антуан Лесерф. Мастер войны. Блестящий лидер мужчин. Один из самых необычных людей, которых я знал.

Когда вы впервые встретились с Антуаном Лесерфом, было это искреннее и крепкое рукопожатие, но тут же было что-то еще; кое-что о харизме. Говорят, что Антуан Лесерф зачаровывал змей. Он пожал тебе руку, и тут же произошло заклинание. Он хотел сразу узнать, были ли вы с ним, готовы ли вы, поддерживаете ли вы его проект. Какой проект? Каждые пять минут появлялся новый. И ничего не сбросил. Он думал быстро, но его дружба длилась долго. Он хотел знать, были ли вы с ним, и у него был безошибочный способ узнать это: он пожал вам руку, он держал ее, его лицо приближалось к вашему, он пришел на встречу с вами, он хотел знать. Он пожал тебе руку, он держал ее, его лицо приблизилось к твоему, и он немного сморщил левое веко, как будто для улучшения остроты зрения, как будто чтобы быть уверенным в том, что он увидит, в том, что ты собираешься открыть. его. Его прищуренный глаз, этот проницательный взгляд что-то искал. Он искал это маленькое пламя. Он хотел знать, оживлены ли вы тоже. Антуан Лесерф общался только с живыми людьми. Ничто не интересовало его больше, чем знать, являетесь ли вы таким же или хотя бы в меньшей степени, можете ли вы им быть (чего было достаточно, чтобы удовлетворить его, потому что этот потенциал имел для него особую ценность). Антуан Лесерф выбрал тебя. И не что иное, как результат случайности.

У Антуана Лесерфа тоже была особая манера говорить. Как я уже сказал, идеи исходили от него. Его разум не вмещал никакого утешения. Мысли лились потоком, и как будто он заранее знал, что не сможет все сказать, что ему не удастся все довести до благополучного конца, что время будет на исходе, он тоже немного сморщил рот с левой стороны. Он сделал над собой усилие, он сдерживал избыток энергии, он построил дамбу, которая позволяла ему сортировать, отбирать, очищать, очищать. Кто-то назвал бы это нетерпением. В нем было нетерпение. Но самонадеянное нетерпение. Не это невыносимое нетерпение к другим. Нет. Совершенно контролируемое нетерпение, которое он моделировал на досуге, чтобы сформулировать для вас только его суть, его сок, казавшийся ему неизбежным.

Я знал Антуана Лесерфа, мне было 23 года. Я был совсем молодым младшим лейтенантом. Не совсем отучился. Я прибыл в один из лучших полков в мире: во 2-й иностранный пехотный полк в Ниме. Подполковник Лесерф был заместителем командира. Я говорил с ним первый раз в офицерской столовой. Я как вчера помню, что он сказал мне: «Если ты здесь, значит, ты этого заслуживаешь, а теперь ты должен заслужить еще больше. Он постоянно искал идеальное слово. Поиск совершенного слова у солдата идет через визуализацию созвучного действия. Гражданскому понять сложно. В наше время это трудно понять. Для Антуана Лесерфа это исследование было обязательным и время вполне могло раскрыть его бездарность, он ему ни в чем не уступал.

Антуан Лесерф отправился в пустыню операции «Даге» с «Цитаделью» Сент-Экзюпери и «Ле Кораном» в своем снаряжении. Я был еще очень молодым младшим офицером в Генеральном штабе 6-й легкой бронетанковой дивизии под командованием другого очень выдающегося командира, полковника Жан-Клода Лескера. Когда Антуан Лесерф вернулся из Даге, я был в зеленом берете, меня перевели во 2-й иностранный пехотный полк, я работал в тылу с грозным капитаном Бенуа Туленом из 1-й роты, готовя шоу, которое мы хотели устроить. за город Ним, за его непоколебимую поддержку. Я написал и прочитал большой текст, сопровождавший вступление полка в город. Антуан Лесерф говорил мне об этом два или три раза впоследствии. Текст начинался словами: «Историю делают люди, но именно история дает им силу». Он всегда хотел копнуть глубже. Понять новую идею. Подойдите к предложению с другой стороны. Он был полон стремления к перфекционизму. Мы снова поговорили несколько месяцев спустя, когда я посетил его в кабинете служителя, где он работал. Он спросил меня, как ко мне пришла эта абсурдная мысль, что Истории не существует, потому что она постоянно пишется. А я ответил, что поставил себя на место наших дорогих легионеров, чтобы написать это. Они, которые никогда не останавливались ни на одном из своих подвигов, и все же большинство из них заслужили мавзолей! ¹ . Мы шутили в его кабинете, рядом с кабинетом министра. Нас нашел его верный друг подполковник Брюно Жермен. Мы говорили о прошлом, конечно, так как время прошло.

Антуан Лесерф тоже мог тебя ударить ни за что. Таким образом, многие получили холодный душ, не ожидая этого. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это отношение, которое, хотя и не было частым, было неожиданным и заставляло людей насторожиться. Поэтому Антуан Лесерф иногда мог показаться немного несправедливым. Он только что сообщил о вас что-то, чего вы еще не поняли. Мерцание маленького огонька. Он увидел вселенную, которая трещала, и тут же с силой восстановил ее. Не должно быть места проникновению посредственности.

Спустя годы я помню, как Антуана Лесерфа на ужине с предпринимателями и промышленниками дразнили приглашенные гости – верх высоты! — бывший капитан, очарованный гражданской жизнью и ее великолепием. Помнится, этот бывший офицер радовался "мили" немного застрявшим в проймах в потребительском диалоге. Лесерф остался чрезвычайно вежливым, быстро сообразив, что присутствующие гости не могут даже коснуться военной действительности. Антуан Лесерф свидетельствовал в войсках, или, точнее, он был там, чтобы свидетельствовать о жизни среди войск. Антуан знал, что только ценности придают смысл жизни, что только ценности могут сплотить людей и дать им ту дополнительную душу, которая позволяет им добиваться подвигов. Он также знал, что время было закрыто для этой идеи.

Антуан Лесерф любил жизнь, юность, сияние юности. Когда он был еще подполковником, он чтил слово лейтенант в своем звании. Даже если существует правило, согласно которому подполковники гордятся наличием обоих званий, только он, насколько мне известно, мог бы этим воспользоваться. И из всего, что я читал или слышал об Антуане Лесерфе в его более поздней карьере, он всегда сохранял это чувство, этот образ лейтенанта, близкого к своим людям, с которым легко войти в контакт и всегда в поисках улучшения. военное состояние. Между лейтенантами ему дали прозвище «тенистый», потому что он всегда добавлял к себе ковшик дел. Если мы встретимся с ним или если он позовет нас, мы обязательно уйдем с сумкой, полной нововведений… Постоянно нужно было делать больше и лучше, и для него лейтенанты были оплотом против усталости.

Я не буду повторять здесь силу убеждения Антуана Лесерфа. То тут, то там можно было прочитать его разглагольствования о подготовке военных руководителей , о судьбе, уготованной французскому флагу во время выставки современного искусства... Антуан Лесерф не стеснялся в словах, создавал завораживающую динамику, олицетворял уважение. Антуан Лесерф был уникальным и аутентичным. Кто, как не он, мог бы заявить: «Почему в Афганистане погибает молодой француз? Франция, триколор, нет, фигня! Он умирает за своего приятеля, своего сержанта, своего лейтенанта, своего полковника. Почему ? Потому что, когда вы ежедневно приближаетесь к смерти, создается священный союз. Это просто называется любовью». Он оставляет прекрасное наследие любому молодому человеку, который хочет сделать военную карьеру, потому что он, несомненно, представляет собой фигуру: фигуру французского офицера. Он поместил себя в эту традицию. Он один из тех, кто воплощает это навсегда. Эрнст Юнгер писал: «Нам дано жить в невидимых лучах великого чувства, это останется нашей неоценимой привилегией. Мне было дано служить в тени Антуана Лесерфа, это останется неоценимой привилегией. Покойся с миром, генерал.